23 августа 1941 года наши войска отступили из Чернобыля, при отступлении взорвали мост. Потом в городе было 2 дня безвластия...
О Войне:
«….Люди запасались чем могли, кому что попадалось достать. Ведь магазины, склады, что не вывезли, были открыты. Помню, мои родители из промкомбината мне принесли зимнее пальто, набрали ваты, длинную большую корзину, из детсада десятилитровый чугунок. Война, а я бегаю по магазинам и ищу себе резинки, чтобы держать чулки. Так и не нашла. Все уже разобрали. Обходилась подвязками. Помню, пошли в совхоз по снопы. Взяли повозку у Бесединых. Хлеб был скошен, лежал в снопах. Вот мы нагрузились и довезли в Папиросный переулок (ул.Речников), слышим, свистят бомбы. Мы забежали в первый попавшийся дом, а там покойник. Мама испугалась. Она сильно боялась покойников, грозы и высоты. Бомбы упали в центре, возле общежития, книжного магазина. В Чернобыль пришла война. Немцы очень быстро продвигались. Чтобы их немного задержать, нашим, при отступлении, пришлось взорвать мост. Я носилась везде, все мне нужно было знать. В парке я видела убитых солдат, фамилии их не знаю. До меня не дошло искать их документы. Кто их похоронил – не знаю. Забиралась на водонапорную башню, чтобы увидеть Чернобыль с высоты. Теперь никто не запрещал.
Немцы долго не задержались. Где-то в конце августа, 25-го числа они были в Чернобыле. Ехали на мотоциклах. Помещались – была комендатура – в здании военкомата. В Шепеличах был гебитскомиссар. К нам относились сносно, а вот евреям пришлось тяжело. Все евреи, которые не эвакуировались, должны были зарегистрироваться и носить повязки с желтой шестигранной звездой. Ночью хождение по улицам запрещалось. Комендантский час был с началом темноты. По нашей улице шел старый еврей, а навстречу немец. С словами: «Юда, юда!», немец достал нож, взял еврею за бороду и отрезал ее. В конце 41 года, евреев, что не эвакуировались, расстреляли. Им сказали взять ценные вещи и собраться возле комендатуры. Они собрались. Думали, что их будут увозить. А их загнали в кузню, на краю Чернобыля ( где была столовая, а напротив автобусная остановка, а до войны там была кузня). Забрали все вещи, приказали раздеться и так гнали на кладбище, там был выкопан ров и их расстреляли.
Еще хочу рассказать. У меня была бабушка Катя – глухая как пень. Так вот она однажды пришла и говорит, что на кладбище должны откопать могилу с замученными. Мы пошли. Яму вскрыли. Много трупов. Замучили наши начальники дезертиров. Страшно было смотреть. Отрезаны уши, вырван язык, выколоты глаза…"
…Так мы прожили лето, осень 1941 года. Часто мы, дети, собирались у т. Зины во дворе. Нас было много. Витя и Боря (Бешкета), Галя и Ледик (Бешкета), я и Шура(Валя и Александр Бешкета) –племянники т. Зины, Ваня и Лева- квартиранты т. Зины. Зимой в квартире (доме – прим.мое), играли в карты –дурака да в лото.
Наступил 1942 год. Холодный год. А когда стало тепло, угоняли молодежь в Германию. Ушли Шура (Бешкета) и Ледик(Бешкета), Куприян (Беседин), Николай Щетинников, т. Паша (Прасковия Бешкета) и много других. До Киева их гнали пешком. Мама с отцом провели их до Черевача и вернулись. Потом их до Германии везли товарняком. В Германии их выбирал хозяин к себе в работники. Шура и Ледик были вместе у одного хозяина, а лето кончилось, их хозяин отправил. Они попали в лагерь, где и потеряли один другого… ( Только несколько лет назад сестре Ледика Галине удалось найти его следы – Леонид Семенович Бешкета погиб в концлагере и похоронен в Польше – прим. мое)…
…Осенью 1942 года в Чернобыле открылась школа, кто хотел, то шли учиться. Учили наши учителя. Писали диктант, решали примеры, задачи. Учили стихи Шевченко, басни Глибова.
Зима 1942-1943 была очень холодная. За рекой немцы сожгли 2 села- Ладыжичи и Теремцы.Так они воевали с партизанами.
Весна - март 1943. Венгры-мадьяры разорвали соглашение с немцами, бросили фронт и пошли домой. Немцы лишили их обеспечения, обмундирования. Они шли голодные, оборваный, вшивые. В то время не только у мадьяр, у всех были вши. Начальство приказало солдатам, чтобы они не мародерствовали. Чтобы довольствовались тем, что дадут хозяева. Было их в каждой хате по 6-10 человек. Спали покотом на соломе. Мама им варила борщ, кашу. Они были очень благодарны. И говорили, как дойдут до дому, то расскажут мамке, что ели борщ, кашу, а сами плачут.
Прошли мадьяры, прошло лето, наступила осень. Приближался фронт к Чернобылю. Налетали наши самолеты, били пушки, минометы. Конец сентября 23 число. За рекой наши, а в Чернобыле -немцы. Война везде война. Везде стреляют. Мать решила, что война только в Чернобыле. Взяла меня за руку и убежала с Чернобыля в совхоз (совхоз перед с.Лелев -примеч. мое). И там стреляют. Мы в с. Лелев и там война. Мы в окопе, а над нами воздушный бой ведут самолеты. Страшно! Немного стихло. Вылезли из окопа. Бежим в Чистогаловку. В Лелевскую посадку забежали, а наши самолеты начали строчить по посадке. Мы пролежали под деревьями пока был обстрел и вернулись опять в совхоз. ...
Я на кухне помогаю чистить картошку. Летят наши самолеты, бросили 2 бомбы. Лежу возле дверей и (как большой знаток), так учил отец, командую всем лечь и открыть рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки. Самолеты улетели. Убита корова и женщине оторвало правую кисть. После этого бежим к реке. Там в горе окоп. Там мы уже просидели целую ночь. В окопе много людей. Так что можно было сидеть, только подогнув ноги. Пошевелится, поменять позу или выйти из окопа - нельзя. Раннее утро. Над рекой - густой туман. В тумане от реки выходит человек в плащ-палатке, на фуражке звездочка. Наши!!! Мы пошли до дому. На улице солдаты утомленные, грязные. Повозки, а лошади- клячи тянут пушки. Много девушек - связистки, медсестры.
Так были довольны, что мы уже дома. Варим картошку с мясом. Накануне папа зарезал кабана. Бабушка Катя(папина мама) ходит на речку по воду. Иногда приносит рыбу. Глушенной рыбы было много.
Но всего день и ночь мы радовались. Наутро опять начался обстрел. К 11 часам утра у нас опять были немцы. Они бежали по огородам, улицам с автоматами наперевес. Один немец подбежал к нашему окопу (окоп был недалеко от дома), заглянул и кричит: "Партизан, выходи!". Папа говорит, что надо выходить, а то еще бросит гранату в окоп. Мы вышли с папой, а мама в окопе. Папа поговорил с немцем и он сказал, чтобы мы шли в дом. А то будет бежать следующая цепь немцев и могут подумать, что партизаны и убить. Мы пошли в дом. Часов в 12 дня нас всех выгнали из Чернобыля. Бабушка идти не хотела. Осталась в Чернобыле, но после и ее выгнали. То она добралась до Корогода к дочке. Там прятались в лесу.
Очень много наших солдат утонуло в реке Припять.
Люди щли на Корогод. Многих погнали дальше. Мы свернули в Корогоде в сторону и пошли на Глинку. Добрались (лесом и обходили болото) к ночи. А у них от леса такие заборы добротные, что насилу достучались. В Глинке днем приходят немцы, забирают молодых людей, маме приходилось прятаться, папа занимался сапожным делом, чинил обувь, оброс-дед. Забирали яйца, куры, поросят. Ночью- партизаны. Этим тоже нужно давать хлеб и другие продукты, а также самогон.
Очень тяжело было без соли. Вот один раз папа осмелился и пошел в Чернобыль. Там во дворе возле дома немецкий окоп был. В тот окоп папа поставил ящик с солью, когда мы уходили. Он ее принес. Дома увидел труп замученной женщины. Долго он не задерживался. Пошел обратно. В Глинке мы просидели 1,5 месяца. Фронт приближался. Мы уже слышали, что в Чернобыле наши. Как-то рано утром перешли какую-то речушку, может быть, Уж и пришли в Бычки. Оглянулась - Глинка горит. Немцы сожгли все село. От дома к дому шли с факелами и подпаливали. А мы от села к селу шли, приближались к дому.
По дороге много было трупов, мародеры их раздевали. Недаром говорят: "Кому - война, а кому-мать родна".
Шел 1943 год.16 ноября. Чернобыль свободен. Это была очень теплая осень. Итак, мы дома."